Про врачей, номер раз.
Jan. 18th, 2005 07:25 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
bykaТерпеть не могу врачей. Не столько не люблю, сколько панически боюсь и не доверяю. Мне всегда казалось, что это происходит из-за того, что в детстве меня никогда не обманывали, даже по мелочи. И первым взрослым, который меня обманул, оказалась врачиха в филатовской больнице.
Когда мне было четыре года, или где-то около того, мы с родителями собрались в выходной на холмик. Про тот холмик я еще как-нибудь расскажу, суть не в том - мы собрались отдыхать на природу. И вот в то самое утро, когда папа упаковывал тент от палатки, а мама варила мясо на бутерброды, у буки заболел живот. Заболел так сильно, что бука не смогла встать с кровати. Никто особенно не испугался - у детей, вообще-то, часто болит живот. Настораживало только то, что он заболел именно перед пикником. Потому что перед холмиком мы с братом никогда не болели, мы слишком любили поездки на холмик, особенно я.
Поездку пришлось отменить, и бука весь день пролежала в кровати. В качестве утешения за неслучившуюся поездку купили большой сочный сладкий арбуз - и даже его бука не смогла есть. Родители пытались накормить маленькую больную буку хоть чем-нибудь, но бука ото всего отказывалась и боялась пошевелиться.. Ближе к вечеру вызвали неотложку. Неотложка приехала быстро, пославила диагноз - аппендицит (или как оно там по-умному называется?) и предложила повезти буку в больницу. Родители знали ту больницу, в которую собрались везти буку, и вежливо отказались. Вызвали такси и повезли буку в более надежную и уважаемую филатовскую больницу.
Для буки, надо сказать, все это было не столь очевидно. Она только видела, что пришел крайне неприятный доктор, сказал, что ее надо везти в больницу, а мама не разрешила. И бука, конечно, решила, что доктор, видимо, ошибся с диагнозом, и ее везут к другому доктору. А тот другой доктор непременно должен сказать, что все в порядке.
И вот папа вызвал такси и привез буку к врачу. Там сидело две тетки, эти тетки буку посмотрели, пощупали и сказали, что надо класть в больницу. И тут бука разрыдалась. Не то чтобы она хотела не дать положить себя в больницу - нет, она понимала, что если взрослые этого хотят, ничего не поделаешь. Но было очень уж жалко себя. Больница - это значит я долго-долго, неделю, или даже две, не увижу маму и папу. И еще это значит, что я еще дольше не попаду на холмик.
Бука рыдала, взрослые суетились вокруг и пытались успокоить. Папа-то, конечно, все понял, а врачихи решили, что бука просто не хочет дать положить себя в больницу. И они решили применить маленькую хитрость. Они сказали буке сесть воооон в то кресло, чтобы удобнее было сделать ей один маленький укольчик. А потом можно будет пойти домой. Папа почему-то ничего не сказал. Вон то кресло оказалось креслом-каталкой и укольчик оказался успокоительным. Буку увезли на операцию, все еще говоря, что сейчас ей сделают операцию, а завтра утром она поедет домой. Папа не сразу понял весь трагизм ситуации.
Бука вообще-то старалась оказывать врачам всяческое содействие. Она покорно дала себя уложить, и даже поделилась с доктором, что очень плохо засыпает, поэтому придется немножко подождать. Доктор улыблулся и сказал, что заснуть поможет. Без наркоза бука, несмотря на успокоительное и позднее время, так и не уснула. Противный запах наркоза из маски она потом долго-долго помнила, и ей все казалось, что из пузырьков с таблетками, и из новогодних масок сладковато пахнет тем наркозом.
Бука очнулась, в, кажется, палате интенсивной терапии, с повязкой на пузе. Повязка страшно щекоталась, бука все пробовала ее почесать, но добилась только того, что ее перевезали еще несколькими слоями бинтов. Почти сразу более взрослые ребята, ей сказали, что сегодня ее совершенно определенно не отпустят домой. Бука не поверила. Врачиха же обещала, что ее назавтра отпустят! Бука спросила нянечку. Нянечка подтвердила, что бука пролежит в больнице не меньше недели. И тут бука поняла, что ее обманули. Что взрослая тетенька, врач, сказала неправду! В это было трудно поверить, но это действительно было так! Она очень рассердилась, и, наверное, непременно сказала бы что-нибудь той врачихе, если бы помнила ее в лицо.
Потом была целая неделя жизни в больнице. Родителей к выздоравливающим детям не пускали - с родителями виделась только лежащая тут дочка медсестры и мальчик, о котором говорили, что он умирает. Мальчик не умер, это я точно знаю - потому что, как потом выяснилось, наши мамы подружились, и его мама носила мне передачи. Маму его я не помню, зато помню самого мальчика.
Его звали, кажется, Володя, но вполне может быть что Витя или еще как-нибудь. Он казался буке совсем-совсем взрослым - ведь он учился в школе, и даже, кажется, то ли во втором, то ли в пятом классе! Бука была очень перепугана и зла на весь мир - ее обманули, а потом довольно грубо сообщили об этом факте, и еще смеялись, что она не верит. Врачи все время журили ее за то, что она трогает повязку, и не давали вставать. А мальчик ее успокаивал, сочувствовал и рассказывал сказки. Самому ему было явно хуже чем буке - к нему пускали маму и говорили, что его выпишут не раньше, чем через месяц. Он лежал под двумя капельницами. Потом мама говорила, что мальчик перенес две операции и несколько раз чуть не умер.
Потом буку перевели в палату для выздоравливающих. Вернее, перенесли. Большая санитарка положила буку на плечо и принесла в палату, с воплем "Сахарова, выметайся!" "Сахарова" была, наверное, та девочка, которая раньше занимала отведенную буке постель. В новой палате было светлее, легче дышалось, не было капельниц и можно было вставать. Там были только девочки, и все - старше буки. Были даже две школьницы, они умели читать, читали вслух книжки и рассказывали про операцию.
В больнице водили "на процедуры" (не помню ни одной), делали уколы и очень невкусно кормили. Но зато иногда давали чай вместо противного "какао с молоком" и разрешали пить присланую мамой газировку. Маму бука не видела за неделю ни разу, даже в окошко - все махали мамам в окошко, а бука два раза выглянула и решила, что мама такими глупостями заниматься не станет. Мама каждый день приходила к тому окошку, но бука в него не выглядывала, потому что не знала, что мама приходит.
А вот с уколами вышло весело. Уколы делались каждый день, несколько раз в день, и к концу больничной жизни у буки все ноги были исколоты этими уколами. Правую искололи совсем и перешли на левую. Первые неприятности у врачей начались, когда бука наотрез отказалась дать уколоть себя в мягкое место каким-то новым лекарством - все разрешили, а бука нет. Пришлось колоть туда же, в ногу. Но это были еще цветочки.
Однажды врач (медбрат наверное все-таки) пришел, как всегда, делать уколы. И не обнаружил буку на месте. Бука обнаружилась под тумбочкой у кровати, а после обнаружения переместилась сначала за тумбочку, а потом под кровать. Выудить ее оттуда медбрат не смог, тем более, что бука кричала и кусалась. Она твердо решила, что уколов себе в несчастные исколотые ноги колоть она больше не даст. Не в ноги тоже не даст. Вообще, не дело это, иголками буку колоть. Медбрат (мне сейчас искренне жаль того юношу) позвал медсестру, медсестра - доктора. Доктор пришел, посмотрел на сныкавшуюся под тумбочкой буку, офигевшего медбрата и не менее офигевшую медсестру, меланхолично пожал плечами и разрешил уколы не делать. И оставшиеся несколько дней бука гордо уходила из палаты, когда приходили медсестры делать уколы.
Было еще много всякого. И потерявшаяся книжка про домик для мышонка (зато вместо него оказалось две книжки про муравьишку), и полосатый медведь с длинным хвостом (оказалось - тигр), и девочка Полина, которая страшно гордилась тем, что старше буки на месяц (самое ценное в Полине было то, что она любила какао, и, выпивая букину порцию, спасала буку от гнева врачей). Но в конце концов буку выписали домой. Папа с мамой приехали на такси, забрали буку и отвезли ее домой. Дома был большой арбуз и вообще много вкусного.
Но, кажется, именно с тех самых пор бука считает, что врачи - это такие специальные люди, которые все время врут. И не верит.
Когда мне было четыре года, или где-то около того, мы с родителями собрались в выходной на холмик. Про тот холмик я еще как-нибудь расскажу, суть не в том - мы собрались отдыхать на природу. И вот в то самое утро, когда папа упаковывал тент от палатки, а мама варила мясо на бутерброды, у буки заболел живот. Заболел так сильно, что бука не смогла встать с кровати. Никто особенно не испугался - у детей, вообще-то, часто болит живот. Настораживало только то, что он заболел именно перед пикником. Потому что перед холмиком мы с братом никогда не болели, мы слишком любили поездки на холмик, особенно я.
Поездку пришлось отменить, и бука весь день пролежала в кровати. В качестве утешения за неслучившуюся поездку купили большой сочный сладкий арбуз - и даже его бука не смогла есть. Родители пытались накормить маленькую больную буку хоть чем-нибудь, но бука ото всего отказывалась и боялась пошевелиться.. Ближе к вечеру вызвали неотложку. Неотложка приехала быстро, пославила диагноз - аппендицит (или как оно там по-умному называется?) и предложила повезти буку в больницу. Родители знали ту больницу, в которую собрались везти буку, и вежливо отказались. Вызвали такси и повезли буку в более надежную и уважаемую филатовскую больницу.
Для буки, надо сказать, все это было не столь очевидно. Она только видела, что пришел крайне неприятный доктор, сказал, что ее надо везти в больницу, а мама не разрешила. И бука, конечно, решила, что доктор, видимо, ошибся с диагнозом, и ее везут к другому доктору. А тот другой доктор непременно должен сказать, что все в порядке.
И вот папа вызвал такси и привез буку к врачу. Там сидело две тетки, эти тетки буку посмотрели, пощупали и сказали, что надо класть в больницу. И тут бука разрыдалась. Не то чтобы она хотела не дать положить себя в больницу - нет, она понимала, что если взрослые этого хотят, ничего не поделаешь. Но было очень уж жалко себя. Больница - это значит я долго-долго, неделю, или даже две, не увижу маму и папу. И еще это значит, что я еще дольше не попаду на холмик.
Бука рыдала, взрослые суетились вокруг и пытались успокоить. Папа-то, конечно, все понял, а врачихи решили, что бука просто не хочет дать положить себя в больницу. И они решили применить маленькую хитрость. Они сказали буке сесть воооон в то кресло, чтобы удобнее было сделать ей один маленький укольчик. А потом можно будет пойти домой. Папа почему-то ничего не сказал. Вон то кресло оказалось креслом-каталкой и укольчик оказался успокоительным. Буку увезли на операцию, все еще говоря, что сейчас ей сделают операцию, а завтра утром она поедет домой. Папа не сразу понял весь трагизм ситуации.
Бука вообще-то старалась оказывать врачам всяческое содействие. Она покорно дала себя уложить, и даже поделилась с доктором, что очень плохо засыпает, поэтому придется немножко подождать. Доктор улыблулся и сказал, что заснуть поможет. Без наркоза бука, несмотря на успокоительное и позднее время, так и не уснула. Противный запах наркоза из маски она потом долго-долго помнила, и ей все казалось, что из пузырьков с таблетками, и из новогодних масок сладковато пахнет тем наркозом.
Бука очнулась, в, кажется, палате интенсивной терапии, с повязкой на пузе. Повязка страшно щекоталась, бука все пробовала ее почесать, но добилась только того, что ее перевезали еще несколькими слоями бинтов. Почти сразу более взрослые ребята, ей сказали, что сегодня ее совершенно определенно не отпустят домой. Бука не поверила. Врачиха же обещала, что ее назавтра отпустят! Бука спросила нянечку. Нянечка подтвердила, что бука пролежит в больнице не меньше недели. И тут бука поняла, что ее обманули. Что взрослая тетенька, врач, сказала неправду! В это было трудно поверить, но это действительно было так! Она очень рассердилась, и, наверное, непременно сказала бы что-нибудь той врачихе, если бы помнила ее в лицо.
Потом была целая неделя жизни в больнице. Родителей к выздоравливающим детям не пускали - с родителями виделась только лежащая тут дочка медсестры и мальчик, о котором говорили, что он умирает. Мальчик не умер, это я точно знаю - потому что, как потом выяснилось, наши мамы подружились, и его мама носила мне передачи. Маму его я не помню, зато помню самого мальчика.
Его звали, кажется, Володя, но вполне может быть что Витя или еще как-нибудь. Он казался буке совсем-совсем взрослым - ведь он учился в школе, и даже, кажется, то ли во втором, то ли в пятом классе! Бука была очень перепугана и зла на весь мир - ее обманули, а потом довольно грубо сообщили об этом факте, и еще смеялись, что она не верит. Врачи все время журили ее за то, что она трогает повязку, и не давали вставать. А мальчик ее успокаивал, сочувствовал и рассказывал сказки. Самому ему было явно хуже чем буке - к нему пускали маму и говорили, что его выпишут не раньше, чем через месяц. Он лежал под двумя капельницами. Потом мама говорила, что мальчик перенес две операции и несколько раз чуть не умер.
Потом буку перевели в палату для выздоравливающих. Вернее, перенесли. Большая санитарка положила буку на плечо и принесла в палату, с воплем "Сахарова, выметайся!" "Сахарова" была, наверное, та девочка, которая раньше занимала отведенную буке постель. В новой палате было светлее, легче дышалось, не было капельниц и можно было вставать. Там были только девочки, и все - старше буки. Были даже две школьницы, они умели читать, читали вслух книжки и рассказывали про операцию.
В больнице водили "на процедуры" (не помню ни одной), делали уколы и очень невкусно кормили. Но зато иногда давали чай вместо противного "какао с молоком" и разрешали пить присланую мамой газировку. Маму бука не видела за неделю ни разу, даже в окошко - все махали мамам в окошко, а бука два раза выглянула и решила, что мама такими глупостями заниматься не станет. Мама каждый день приходила к тому окошку, но бука в него не выглядывала, потому что не знала, что мама приходит.
А вот с уколами вышло весело. Уколы делались каждый день, несколько раз в день, и к концу больничной жизни у буки все ноги были исколоты этими уколами. Правую искололи совсем и перешли на левую. Первые неприятности у врачей начались, когда бука наотрез отказалась дать уколоть себя в мягкое место каким-то новым лекарством - все разрешили, а бука нет. Пришлось колоть туда же, в ногу. Но это были еще цветочки.
Однажды врач (медбрат наверное все-таки) пришел, как всегда, делать уколы. И не обнаружил буку на месте. Бука обнаружилась под тумбочкой у кровати, а после обнаружения переместилась сначала за тумбочку, а потом под кровать. Выудить ее оттуда медбрат не смог, тем более, что бука кричала и кусалась. Она твердо решила, что уколов себе в несчастные исколотые ноги колоть она больше не даст. Не в ноги тоже не даст. Вообще, не дело это, иголками буку колоть. Медбрат (мне сейчас искренне жаль того юношу) позвал медсестру, медсестра - доктора. Доктор пришел, посмотрел на сныкавшуюся под тумбочкой буку, офигевшего медбрата и не менее офигевшую медсестру, меланхолично пожал плечами и разрешил уколы не делать. И оставшиеся несколько дней бука гордо уходила из палаты, когда приходили медсестры делать уколы.
Было еще много всякого. И потерявшаяся книжка про домик для мышонка (зато вместо него оказалось две книжки про муравьишку), и полосатый медведь с длинным хвостом (оказалось - тигр), и девочка Полина, которая страшно гордилась тем, что старше буки на месяц (самое ценное в Полине было то, что она любила какао, и, выпивая букину порцию, спасала буку от гнева врачей). Но в конце концов буку выписали домой. Папа с мамой приехали на такси, забрали буку и отвезли ее домой. Дома был большой арбуз и вообще много вкусного.
Но, кажется, именно с тех самых пор бука считает, что врачи - это такие специальные люди, которые все время врут. И не верит.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2005-01-19 01:35 am (UTC)Именно поэтому с сыном я всегда сама ложилась в больницу. Это было 4 раза.
Еще - я тебе завидую, что у тебя такие замечательные родители.
И я удивляюсь, как ты подробно помнишь себя в таком возрасте.
no subject
Date: 2005-01-19 06:24 am (UTC)А помню я подробно только больницу и холмик. Всего остального почти не помню.
no subject
Date: 2005-01-20 06:08 am (UTC)В общем, эта история мне близка и понятна. И я очень люблю ее слушать. Теперь можно еще и читать =)